Зенитчик-2 - Страница 9

Понаблюдав за продавцами, я присмотрел себе мелкого барыгу, явно краденным торгует, но такой в МУР стучать не побежит, а если и побежит, то не сразу.

— Добрый день.

Барыга прицельным взглядом просканировал мою тушку.

— А с чего ты взял, что он добрый?

— С того, что если договоримся, то будет добрым.

— Чего надо? — заинтересовался торгаш.

— Для начала, шмотку толкнуть.

Я вытащил из мешка свой костюм. Барыга профессионально рассмотрел швы, пощупал ткань.

— Не наш.

— Английский.

Вообще-то, на самом деле, финский, но барыге это знать ни к чему, а все ярлычки «made in Finland» я предусмотрительно спорол.

— Новый почти, бери — не пожалеешь.

Деловой молча продолжил обследование брюк. Наконец он вынес вердикт.

— Пятьсот.

— Давай назад, я пошел.

Отдавать вещь ему явно не хотелось.

— Размер неходовой. Шестьсот.

— Косарь, ниже не опущусь, новый же почти.

— Семьсот, неизвестно, где ты его взял.

— Девятьсот, мой костюм, если хочешь — надену.

— Восемьсот, последнее слово!

— Договорились!

Судя по довольной ухмылке, которую не смог сдержать торгаш, меня опять здорово объегорили. Однако, спрятав костюм, деньги отдавать он не спешил.

— А что для конца?

— Сапоги нужны хорошие, кожаные, командирские. С размером проблема.

Барыга прикинул мой размер и сразу зарядил.

— Кусок.

— Может, сначала товар посмотрим?

— Посмотрим, — засуетился барыга, — обязательно посмотрим. А чем платить будешь?

— А что сегодня в ходу?

— Иголки для швейных машин, стекла для керосиновых ламп, кремни для зажигалок, спирт, — и понизив голос, — если есть маслята — возьму.

— Грибы-то тебе зачем?

— Грибы?! Ну ты даешь, деревня! Все, все, молчу. Пошли товар посмотрим.

Сдуру я поперся с ним, как бычок на бойню. Подозрения у меня возникли, только когда мы вышли за территорию рынка. Барыга направился к какой-то подворотне, а я чуть приотстал и, скинув с плеча мешок, начал распутывать узел. Подворотня оказалась тупиком, но это было заметно не сразу, а только когда углубишься шагов на десять. Сзади возникли две тени, но моя правая рука уже была внутри мешка. Зашедшие сзади притормозили, рука в мешке могла означать все, что угодно, от солдатской финки до трофейного «парабеллума» или заначенной от начальства гранаты. Я просто разжал пальцы, мешок упал на землю, а пистолет остался в руке. Кляк-кланц. Едва затихло второе «кланц», как в подворотне мы остались вдвоем.

— Стоять!

Барыга моментально влип спиной в стену, уставившись на черный зрачок пистолетного дула.

— Ты чо, козел, рамсы попутал?

— Ошибочка вышла, кореш. Кто ж знал, что ты фартовый?

— Гони лавэ.

— Да ты чо, в натуре?

— В натуре — кум в прокуратуре. Лавэ гони, или совсем зажмуриться решил?

Барыга трясущимися руками начал тащить из карманов банкноты.

— Давай! — торгаш, не спуская глаз с оружия, протянул деньги. — Пшел!

Повинуясь движению ствола, барыга порскнул к выходу. Я запихал деньги в карман, поставил пистолет на предохранитель и сунул его в правый карман шаровар. Подхватил мешок и, завязывая его на ходу, захромал к выходу. Выйдя, направился налево в сторону Садового кольца, но пройти успел всего шагов пять — по противоположной стороне улицы шел патруль. Первая мысль была — метнуться назад и переждать в подворотне, которую я только что покинул, но было уже поздно — меня заметили, и патруль двинулся мне навстречу. А бегать я сейчас не могу — с мешком, да еще и в разорванном сапоге.

— Ваши документы!

— П-пожалуйста, товарищ лейтенант.

Я подпустил легкое заикание, отрабатывая диагноз, указанный в справке. Ох, не переиграть бы!

— Почему заикаетесь?

— П-последствия контузии, в справке н-написано.

Лейтенант пристально разглядывал мою справку о ранении. Совсем еще молодой, видно, только из училища. Кроме него в патруле еще трое курсантов. Один моего роста, второй чуть ниже, третий совсем коротышка. За плечами СВТ с примкнутым штыком, в петлицах буквы «МКПУ». Да это же кремлевские курсанты! Лейтенант перешел к отпускному билету.

— Почему не по форме одеты, товарищ сержант?

— У к-каптерщика в госпитале д-другого ничего не б-было.

Лицо лейтенанта отражало напряженную работу мысли. Если сейчас решит тащить меня в комендатуру, то прыгаю вправо и назад выхватываю пистолет, одновременно снимая его с предохранителя. Стоят они компактной группой, у лейтенанта ТТ в кобуре, курсанты пока со своими винтовками развернуться… Ну не стрелять же в них, в конце концов! С другой стороны, привести в комендатуру контуженного воина, пусть и не по форме одетого, тоже не айс. Восполнять недостатки придется за счет запасов комендатуры, за что местные комендачи лейтенанту спасибо не скажут. Да и возиться с контуженным тоже никому не захочется.

— Приведите в порядок форму одежды.

Лейтенант протянул мне книжку с вложенными в нее справкой и отпускным.

— Д-да где же я с-сапоги и п-петлицы возьму?

Лейтенант посмотрел на меня, как на всю голову контуженного.

— В военторге.

Я еле догадался вскинуть руку к виску, отдавая честь уходящему патрулю.

При каждом шаге пистолет чувствительно бил по бедру и у меня создавалось впечатление, что все встречные подозрительно косятся на мой правый карман. Казалось, «парабеллум» вот-вот прожжет хэбэшку и с лязгом грохнется на тротуар. Убрать его в сидор не было никакой возможности — кругом люди. На обратном пути мне подсказали сесть на шестнадцатый маршрут трамвая, который должен был довезти меня практически до центрального магазина военторга. К счастью, нужный трамвай появился быстро. На этот раз вагон был обычный, с двумя дверями. Я залез в заднюю дверь, отдал кондукторше полтинник, получил билет, прошел в середину вагона и постарался встать так, чтобы никто не задел случайно мой правый бок. Ехать мне было долго.