Зенитчик-2 - Страница 96

Очнулся я в темноте, но сразу понял, что лежу у себя в гараже между стеной и машиной. Выбравшись из этой щели, толкнул ворота — не заперты. Несколько минут постоял, вдыхая прохладный осенний воздух, голова понемногу начала проясняться. С возвращением Гар…, хрен с ним, пусть будет Джеймс, не соврал. Но что он имел в виду, когда говорил о двух месяцах? Через два месяца неведомый пока гений-злодей свалит из зоны досягаемости или эти два месяца отведены мне? Непонятно, но в любом случае за месяц надо успеть. А про какой университет он мне говорил? По стране их… Нет он не полный идиот, был бы какой-нибудь Новосибирский — так бы и сказал. Будем исходить из того, что университет местный, возможно, Московский. Если это так — найду.

Кстати, а с чего бы это Джеймс на такое пошел? Ведь понимает, чем все это может закончиться, и для него лично тоже. Значит, альтернатива его не устраивает еще больше. Предположим, только предположим, что после защиты наш местный гений эмигрировал в Англию. Могли его пригласить после защиты диссертации? Вполне. Хорошо, идем дальше. Там он случайно или закономерно делает свое открытие. Но для продолжения исследований ему нужны деньги и он обращается к Джеймсу. Или к кому-то из его знакомых, а уже тот к Джеймсу. Неважно. Он стоит у истоков, на тот момент он один из главных. Но дело растет, развивается, требует новых финансовых вливаний и на сцене появляются парни из-за океана. Джеймса оттирают и ссылают в Москву прошлого века. А тут еще масса косяков со мной… В такую организацию вход рубль, выход — два. В случае чего не соскочишь, а все деньги в деле. Джеймс больше не нужен, более того — опасен. Тут не то, что за соломинку, за меня ухватишься. А чем он рискует в случае удачи? Да ничем, он ведь уже живет, а не будет этого открытия — вложит деньги во что-нибудь другое. Это мои фантазии, конечно, но правдоподобно. Вот и будем из этого исходить.

Приняв решение, я похлопал себя по карманам — пусто. Ни денег, ни документов, ни ключей. Сам же и закопал все это. Что там от всего этого за семьдесят лет осталось? Даже гараж не запереть. Ну и хрен с ним, главное — машина закрыта. И дома уже, наверное, волнуются. Прикрыв ворота, я отправился домой. Странное дело, еще несколько часов… Или дней? Или семьдесят лет назад? Но ведь они были, и лагерь, и немецкий госпиталь… А сейчас я здесь, домой иду. А завтра… Нет, на работу я завтра не пойду, завтра я начинаю спасение мира. И задницы одного седого джентльмена. Если получится.

В диссертационном совете нашего университета намечалась защита двух диссертаций. Одна никакого отношения к перемещению во времени иметь не могла. Вторая… Вот тут я засомневался. Сверхвысокочастотные электромагнитные поля высокой напряженности. Мне удалось добыть не только автореферат, но и текст самой диссертации. Хвала современным информационным технологиям! Прочитал. Вроде и близкая тема, а ничего непонятно. Пришлось обратиться к специалистам.

— Что скажете профессор? Вы что-нибудь поняли?

Прежде чем ответить, профессор снял очки и, прикрыв глаза, двумя пальцами потер переносицу. Затем сделав правой рукой полунедоуменный, полуизвиняющийся жест выдал заключение.

— Он или идиот, или гений. Скорее второе.

Профессор взял паузу, я промолчал и он продолжил.

— Кое-что я, конечно, понял, но именно только кое-что. Хотя задача поставлена интересная, очень интересная. И перспективная. Но методы решения…

— А что методы? — удивился я.

— Сделанные в работе выводы нужно подтверждать. Опыты нужны, эксперименты. Здесь-то и кроется слабость его диссертации: у него только голая теория. Да такая, что я просто не могу уследить за полетом мысли автора, и понять, как он пришел к таким заключениям. Исходные предпосылки взяты верные, это я вижу, а вот выводы… Нужно экспериментальное подтверждение. А у нас его не получить, вы же понимаете.

— Понимаю, — кивнул я. — А где его можно получить?

— В Америке, то есть в США.

— Или в Англии?

Профессор на секунду задумался.

— Можно и в Англии. Там финансирование похуже американского будет, но, например, в Оксфорде есть прекрасно оснащенная лаборатория соответствующего профиля.

— Понятно.

Чуть помедлив, я рискнул задать главный вопрос.

— А эта работа может иметь какое-либо отношение к перемещению материи в пространстве или во времени?

Профессор посмотрел на меня как дошкольника, случайно попавшего к нему на лекцию и рискнувшего задать самый дурацкий вопрос из всех возможных. Он уже открыл рот для того, чтобы дать мне отповедь, но потом закрыл его. Опять открыл и опять закрыл, так ничего и не сказав. Задумался. Надолго. Я не стал мешать ему — пусть подумает. Наконец он заговорил.

— Мне даже в голову не пришло рассматривать работу в таком аспекте. Это, конечно, абсолютно не научно, это какая-то фантастика. Но, почему нет? Извините, но большего я вам сказать не могу.

— И на этом спасибо, профессор.

Итак, будем считать, что клиент известен. Пора переходить к основной фазе операции.

— Павел Николаевич, не уделите мне несколько минут?

В свои двадцать пять Павел Николаевич выглядит лет на восемнадцать. Для женщины это хорошо, а вот для мужчины… Короче аспирант оказался типичным, просто классическим, ботаном-очкариком. Неожиданно встретившись в темном переулке с субъектом на голову выше и вдвое тяжелее, пусть и почти вдвое старше, он, похоже, малость струхнул. Но приличный костюм при белой рубашке и галстуке его успокоил.

— А мы разве знакомы?

Да как сказать. Сейчас я про него знаю все, или почти все, что можно извлечь из официальных бумажек и электронных баз данных. Типичная семья старых русских, уже неполная. Отец аспиранта трудился в уже несуществующем ящике. Женился довольно поздно на сотруднице того же ящика, тоже не девочке. Так что был он поздним ребенком, единственным и, вероятно, долгожданным и очень любимым. Но вскоре после его рождения, Союз развалился, ящик приватизировали и прикрыли, родители Павла Николаевича остались без работы. Мать пристроилась учительницей в школу, а отец скоропостижно умер — больное сердце не выдержало реалий новой жизни. Поэтому вырос он на скромную учительскую зарплату и телосложение его, результат не только генетики, но и плохого питания в детстве. Да и сейчас они не жируют, хотя парень старается, подрабатывает, где может, но все равно ходит в потрепанных штанах, с женским полом не общается, все семейное богатство — хрущевка, оставшаяся от родителей отца. Кстати, по месту жительства почти мой сосед, всего то пара километров.